Имя Александра Николаевича Островского – первое в ряду драматических писателей эпохи классического реализма. В истории русского театра создатель национального репертуара сыграл ту же роль, что Шекспир в истории английского театра, Мольер в истории французского или Лопе де Вега в истории испанского. Благодаря его гению, произошло сближение между сценическим искусством и большой литературой, создан новый и совершенно особый тип театральности.
Драматургическая громада Островского, с легкой руки Н. А. Добролюбова, именуемая «пьесами жизни», – это художественно преображенный живой мир, населенный множеством действующих лиц. В нем есть свой эстетический порядок, свои композиционные закономерности, свои темы и вариации: рифмы образов, драматических коллизий, фабульных ходов, сюжетных мотивов, человеческих типов. Внутреннее единство прослеживается на уровне излюбленных приемов драматурга: пословичные названия и значащие фамилии, жанровая размытость, неспешная экспозиция, особая роль случайности в развитии действия, неожиданные финальные развязки, внешне благополучные, но вряд ли подлинно счастливые, допускающие различные итоговые толкования.
Сцены, картины, комедии, драмы, драматические хроники сотворены Островским для того, чтобы быть представленными на театре. Они адресованы не столько человеку-читателю, сколько человеку-зрителю. В них все словно приготовлено для сцены: выразительность пластики, жеста и облика персонажей, насыщенные игровые паузы, театральность костюмировки, отчетливо прописанный музыкально-звуковой ряд, игра светотени, разнообразие атмосферы, красочность языка. Для актеров создана такая театральная реальность, в которой они могли бы органично существовать – мыслить, чувствовать, мечтать, гневаться, петь, плакать и смеяться.
Персонажи Островского, разговаривающие на страницах его пьес, художественно нацелены на то, чтобы ожить среди кулис и актерскими стараниями стать вполне реальными, действительными для зрителя. Из-за обманчивой простоты сюжетов их психология кажется несложной. В них не найдешь тургеневской тонкости психологизма; сухово-кобылинской гротескности душевного мира; толстовской диалектики души; надрывов, извивов и вывертов, свойственных «достоевским» героям; напряженной, полной драматизма рефлексии чеховских интеллигентов. Тайна художественности лиц, действующих в пьесах великого драматурга, заключается не в сложности психической жизни, а в ее цельности, ясности и прямоте.
Несколько слов о «Доходном месте».
Работу над комедией «Доходное место» Александр Николаевич Островский начал 8 ноября и закончил 20 декабря 1856 года. Впервые произведение было опубликовано в журнале «Русская беседа».
Однако к постановкам в театрах она долга не допускалась. И лишь в начале шестидесятых на сцену проникает запрещенное ранее «Доходное место». Эта «общественная комедия» отражает и выражает существеннейшие психологические черты времени. Эта пьеса предваряет время перемен.
Центром «Доходного места» Островский делает молодого человека, которому на наших глазах предстоит выйти в жизнь и познать ее суровую реальность. «Благородная бедность хороша только на театре. А попробуй перенести ее в жизни», – со знанием дела говорит старый чиновник Вышневский. Драматург «на театре» показывает, «как в жизни». Он ведет своего героя путем страдания – не через какие-то особо тяжкие испытания, а через мелкие уколы и насмешки окружающих, слезы и капризы жены, пошлые наставления тещи. Незначительность обыденного житейского тягла становится главным испытанием для молодого героя.
Жадов – человек книжный. Его убеждения сложились под воздействием идей, услышанных с пастырских и профессорских кафедр, вычитанных в передовых журналах. Ему предстоит выстрадать усвоенные благородные идеи, чтобы они не остались хорошо сформулированной словесной мишурой, а обрели свою истинную цену и ценность. Своей первой «общественной» комедией автор предупреждает о трудностях грядущих перемен, требующих от честного человека настоящего морального подвижничества.